Маленькие, прожорливые существа. Не оставляющие ничего от самостоятельно выстроенного здания, напоминающего какое-то безымянное творение соцреализма (благо, в любимом городе хватает примеров этого безжалостного жанра), с парадной табличкой "Такова жизнь". И мысли-то, надо сказать, не просто так зашевелились.

Верно-верно, надежда - дурацкое, бесполезное чувство. И вместе с тем отказаться от нее ой как не выходит. Отказаться, перечеркнуть возможное будущее, собственноручно отправить его в несбывшееся, на радость (или горе?) окружающим накхам, которым открылась заманчивая перспектива умножить собственную бесконечность прожитых чужих жизней еще как минимум на бесконечность несбывшихся всего лишь двумя знаками. Нет уж. Спасибо. Не буду. Пусть уж лучше загрзут меня эти маленькие зверьки, продукт генетического скрещивания надежды, неуверенности, страха, еще бог знает чего.

Странно. Только недавно, кажется, решила махнуть на все рукой. Не надеяться. Не строить планов. Потому что достало оно - ждать. Решила пожить спокойно под воздействием какого-то аналога новокаина. Невидимого. И вот опять.

Опять странно колотится сердце. Неспокойно и весело на душе.

И мне это нравится. Гораздо больше, чем просто нравится.

"Улыбаюсь, и хожу, земли не касаясь..." Пока не про меня. Но почти про меня.

Вот и нашла нечто, немного созвучное своему настроению. И, надеюсь, не нынешнему, а всего лишь прошедшему опыту. Нельзя же на одни и те же грабли наступать энное количество раз.



Читать дальше"Все не так, все не так, да. Кажется, хорошо, очень хорошо, но — не так.

Знамо дело: «не так» всегда и выходит, если ждешь чего-то, ждешь, и ждешь, и ждешь. Сперва нетерпеливо, стуча копытом, раздувая ноздри, но потом привыкаешь ждать, входишь во вкус даже, осознаешь вдруг, что ожидание — не приятней, конечно, нет, но, безусловно, безопасней, чем вынос парадного блюдечка с траурной голубой каймой: получите, распишитесь! И вот, когда в организме уже накопилась критическая масса смирения и стоицизма, когда ждать бы еще и ждать, тянуть бы всласть резиновую эту лямку, вдруг — хлоп! — дождалась. Здрасьте пожалуйста.

В таких случаях все и получается не так. Потому что, по-хорошему, желания наши должны бы сбываться сразу же, незамедлительно или вовсе никогда. Жестоко вышло бы, но честно, а не вот эта пресная экзистенциальная размазня, когда между первым импульсом, дикарским, младенческим воплем сознания: «Хочу, мое!» — и великодушным жестом небес: «Ладно, получай» — пропасть не пропасть, но уж точно вязкое, тоскливое болото. Погибнуть не погибнешь, а вот изгваздаешься наверняка, и на смену давешнему страстному желанию придет смертельная усталость, и, того гляди, робкое признание сорвется с губ: «Мне бы сейчас помыться, обогреться, полежать тихонько в углу, в покое, отдохнуть, а больше и не надо ничего».

Небесная канцелярия от таких выкрутасов обычно ярится, и ребят, в общем, можно понять. Но и нас, счастливчиков, вымоливших, выклянчивших, высидевших по карцерам вожделенный дар судьбы, тоже понять можно. Потому что нельзя, нельзя вот так из живых людей жилы тянуть, пытать безвинно, заливая в горло расплавленное, свинцовое, тяжкое время ожидания.

— Нельзя же вот так из живого человека жилы тянуть, — говорю вслух зачем-то."



Макс Фрай. "Жалобная книга. Маленький роман из жизни накхов"





Маленькая медаль тому, кто дочитал это до конца и не взвыл. Трудно оно, разбираться в чьем-то потоке сознания.

Кстати, копошиться в собственном - тоже не сахар.